Немченко Михаил & Лариса - Двери
Михаил Немченко, Лариса Немченко
ДВЕРИ
"Он прожил 147+12 лет".
(Из документов того времени)
Порывистый ледяной вечер бил прямо в лицо, но старик словно не чувствовал
холода. Высокий и прямой, он неподвижно стоял на краю берегового обрыва, глядя
на уходящие к горизонту бесконечные нагромождения льдов. У него оставалось еще
десять минут. И этот леденящий ветер был для него прощальным прикосновением
жизни Широкого мира, который навсегда останется позади, когда за ним в
последний раз закроются тяжелые двери Дома Продолжателей.
В последний раз... Как незаметно он промелькнул, этот, казавшийся вначале
таким томительным, "месяц сосредоточения"! Месяц одиноких прогулок по
пустынному заснеженному берегу, долгих раздумий в ничем не нарушаемой тишине
комнаты, где он жил, почти не видя людей. Стена тишины... Даже врач,
осматривавший его каждый вечер, за все время произнес лишь несколько слов. А
хранители, которых он изредка встречал в гулком безлюдном вестибюле, казалось,
вообще не замечали его присутствия.
Нет, старик не обижался на них. Он знал: так нужно. Человек, готовящийся
предстать перед Продолжателем, должен отрешиться от всего постороннего. Только
тогда оснащенная тончайшими нейронными анализаторами машина сможет "прочесть"
и впитать в свой криогенный мозг все содержимое его разума, все самые
сокровенные замыслы. Впитать, чтобы стать его посмертным мыслящим двойником,
вместилищем его духовного "я", вырванного в последнюю минуту из угасающего
тела... Да, ради этого стоило прожить последний месяц в одиночестве. Непонятно
было только одно: почему именно здесь?
Старик уже не раз задавал себе этот вопрос, И не находил ответа.
Уединенность? Да, конечно, он знал, что сверхчутким приборам, скрытым там, за
толстыми стенами, противопоказано даже отдаленное соседство повседневной
человеческой техники. Ни один корабль, ни один летательный аппарат не имеет
права приблизиться к острову без специального разрешения. Сто километров -
таков радиус запретной зоны... Но разве мало уединенных клочков суши в других
морях Земли? Почему нельзя было построить Дом Продолжателей где-нибудь в
Океании, на одном из затерянных островков, глядящихся своими пальмами в тихие
воды лагун? Ему так хотелось бы сейчас посидеть на теплом песке, в последний
раз слушая шум набегающих волн... Что же заставило строителей выбрать тогда,
полстолетия назад, именно этот кусок скалистой тверди, в сердце Арктики, еще
остававшемся во власти льдов? И почему все, что связано с этим местом, с
самого начала окружено какой-то непонятной атмосферой тайны?
Старик бросил последний взгляд на закованный в белый панцирь океан, и
повернул к Дому. И снова, как каждый раз все эти дни, невольно замедлил шаг,
захваченный властной величественностью гигантского здания. Суровый и
грубоватый в своей простоте усеченный конус, словно вырубленный из одного
монолита черного Лабрадора, горной вершиной возвышался над островом. Было
что-то дерзкое в этой одинокой черной громаде, взметнувшейся к холодному небу
среди ослепительной белизны льдов, - дерзкое, как сами пульсирующие в ней
волны живых человеческих мыслей, бросивших вызов смерти и времени.
"Но эта сумрачность, эта чернота стен... - подумал старик. - Зачем? Можно
подумать, что они сознательно стремились, чтобы идущие сюда острее ощутили
холод надвигающегося..." Он на секунду остановился, не в силах побороть
щемящей тяжести в сердце. Жизнь... Она вдруг встала перед ним во всем своем
сказочном великолепии - радо