Невский Юрий - Секрет Живописи Старинными Красками
Юрий Невский
Секрет живописи старинными красками
Как всегда в это время, в самом начале тревожных для души весенних дней,
коллектив из нашего Дома пионеров (в основном, понятно, женский), начинают
трепать жестокие магнитные бури, авитаминозные циклоны, цунами нервного
свойства и шторма полуголодных диет, с пятое на десятое почерпнутые из
журналов лакированной загранки... Что тебе пресловутые Бермуды или невесть
какая Шамбала?! Тут-то дела все серьезные: платье дочке на выпускной,
горящая путевка в санаторий, тетка в Махачкале, цены в кооперативной
пельменной, любовники на белых "жигулях", надвигающийся конкурс чтецов,
ой, девочки, какой вчера мохер выкинули... Побелка и ремонт квартир, а вот
новый анекдот, слышали... Заезжий экстрасенс, французская косметика,
нескончаемый сериал по телевизору, аванс-получка, комиссия из гороно...-
все это пульс нашего времени, в унисон с которым то обманно-замедленно, то
учащенно-припадочно бьется сердце целеустремленного домопионерского
организма.
И я говорю себе: ладно, с этим пора бы кончать, потихоньку отстраняясь от
кипения тамошней жизни, завершая дела или откладывая их в совсем уж долгий
ящик, пока не стану незаметным и совершенно никому не нужным, так что
Нинель Иосифовна, наш директор, даже на меня не глядя, подпишет заявление
на отпуск. Тогда буду бродить отстранение от скоропалительных людских дел
и лиц, бродить по городу неспешной походкой беспечного соучастника весны.
Но долгое время подскажет - пора, легко подтолкнув тоской синеющих улиц,
акварельной вуалью нарождающегося зеленого дыхания деревьев, пора... Часы
ли выпадут из неосторожных рук, или сосед, старый полковник авиации,
загоревшийся еще в небе над Испанией тридцать девятого года, ночь напролет
будет ставить трескучие диски аргентинского танго из коллекции, скопленной
в жизнь, или случайный таксист завезет, отчего непонятно, к тому дому, где
жила самая дорогая и счастливая из женщин, твоя первая любовь (не вздумай
входить в тот подъезд и спрашивать. Несомненно, там теперь неопрятный и
толстый мужчина в майке варит свой вечный морковный суп...) Да мало ли
какие тайные знаки укажут тебе - время пришло...
Я начну ближе к закатному солнцу, чтобы тревожный огонь догоревшего дня
сигнальным костром зажег ее тело багрянцем лиственно-медного, малинового,
а затем и пунцового каления... Ее тело - ладное, чистое и стройное, как
свежеструганная лодка. Вот так: вылить в ладонь секретный состав, что
темно пахнет полдневным маревом июльских сосен, медово-золотое свечение
втирать размеренным солнцевращением в тальниковый изгиб шеи,
бело-церковный храм плеч, глянцево-смуглую ложбинку меж двух плавно
завороженных холмов с коричневыми венчиками сосков, в текучие извивы рук,
в нежно ниспадающее к заветной опушке лоно, в обведенную по божественному
лекалу томительную плавность бедер...
Вот так: тайное, древнее масло нести до самой малой клеточки, обволакивая
все тело горьковато-нежной аурой ушедших столетий, гнать затемневшую
кровь, разминать хрусткие узелки закостеневших жилок. В этот момент мои
руки до самых кончиков пальцев пронизаны, грозовым предчувствием,
электрическая насыщенность струит ореол света и силы, огненное',
животворное тепло. Словно им известно давно, пальцы сплетают вязь забытой
тайнописи вещих знамен, и, может, в них - отгадка нерасторжимости времен,-
ее тело рождает навстречу едва слышимое поначалу, глухое, как память
крови, и торжественное, как гудение каленых сосен, глубокое, виоло
